Недавно Театр имени Моссовета отметил премьеру своего нового музыкального спектакля - детской сказки «Шиворот-навыворот» Ю.Энтина и Г.Гладкова в режиссуре В.Богачева (художественный руководитель постановки - П.Хомский).

На Западе подобного рода представления называют мюзиклами, на их постановку тратятся огромные деньги, в них участвуют высокопрофессиональные исполнители, которым платят большие гонорары. Есть ли у нас своя традиция музыкального спектакля? Какому зрителю он нужен? На эти и другие вопросы отвечают главный режиссер Театра им.Моссовета Павел Хомский и актеры, занятые в обеих музыкальных постановках театра.

- Для меня существование в музыкальном спектакле абсолютно иное, чем в драматическом, - говорит Антон. - Здесь актерская змоция зависит от ощущения музыки. Я ею наполнен так, что только пластическими и танцевальными средствами могу передать зрителям образ своего героя. Мне даже говорили, что я не играю, а танцую роль. По-моему, актер музыкального жанра обязан хорошо двигаться, желательно профессионально танцевать, уметь петь, но при этом иметь еще и драматический талант. Ведь за яркостью постановки, танцами и музыкой зритель может упустить смысл происходящего на сцене. Он перестанет следить за сюжетом, если актер не сможет ему помочь. Материал «Шиворот-навыворот» был труден своей «нетеатральностью». Мой герой вначале казался просто лубочным персонажем. Я понял, кто он такой, когда услышал музыку. Это сиамский кот, восточное божество. Маг и зверь. Исчадие Дракона, одно из его проявлений, его дитя. Я живу в сонном царстве своего храма и воздействую на умы приходящих. Впервые мне пришлось играть нечеловеческое существо.
Кроме того, мы, трое исполнителей ролей помощников Дракона, играем еще и дружков героев и палачей. То есть выполняем работу кордебалета, присутствие которого в музыкальном спектакле необходимо. Мы разыгрываем действие, которое рассказывает зрителям о любви, о том, как за неё сражаются и что за этим следует. Эта история была бы понятна и сто лет назад, и еще через столько же лет не оставит публику равнодушной. Может быть, поэтому зрителю нравится наше представление.

- По-моему, не имеет значения, в каком спектакле играть, детском или взрослом, музыкальном или драматическом, - считает Алексей. - Мне кажется, что «Шиворот-навыворот» вообще для зрителя любого возраста. Это же вечная тема - любовь. Я в первый раз играю в музыкальной сказке, это очень трудно физически. Во время представления постоянно приходится быть в движении. Кто-то из исполнителей лучше, кто-то хуже подготовлен для такой работы, но все актеры на сцене выкладываются полностью. Здесь нет вторых исполнителей, потому что если из сказки убрать дружек-подружек или из рок-оперы - кордебалет, спектакля не будет. Казалось бы, смешно сравнивать «Шиворот-навыворот» с классикой мирового рока, но в детском спектакле работать оказалось сложнее. Мы ведь актеры, а не профессиональные танцоры. Хотя что такое актер? Это синтез пластики, мимики, жеста, умения подать себя. Музыкальный спектакль не исключение для драматического актера. Я также играю, но только под музыку, вот и все. А как это получается - судить зрителям.

- Главная сложность актерской работы в музыкальном спектакле заключалась для меня в необходимости уложиться в определенный музыкальный размер, - рассказывает Татьяна. - Я прежде всего играю Марию Магдалину, а не пою ее партию. Если во время спектакля «Иисус Христос - суперзвезда» актеры не работают, а за них звучит музыка, зрители зевают или уходят. Настоящий спектакль получается тогда, когда играют артисты. Образ Магдалины для меня до сих пор – загадка. По-моему, это женщина роковая, страстная, невероятной глубины. Она личность. Мария Магдалина искала того, чего просила ее душа, и назвала это своей любовью. Но она земная женщина, в ней все путается...
Роль дочки Дракона, которую я получила в сказке, мне тоже нравится. Здесь важны не только костюм и грим, а драконская сущность. Драконша совсем не злая. Разве виновата она в том, что родилась в царстве папы, что ее так воспитали? Полюбила-то она хорошего Ивана, не какого-нибудь дурака заморского. Мне кажется, что оба наши спектакля интересны любому зрителю. Может быть, потому, что созданы не для элитарной, изысканной публики, а для всех.

Каково же мнение главного режиссера театра Павла Хомского об этих музыкальных постановках?

- Мы не можем создавать музыкальный спектакль на уровне американских профессионалов не потому, что у нас нет талантливых режиссеров и исполнителей. В России просто иная система существования театра. Как формируется труппа для американского мюзикла? Режиссеры ищут артистов по всей стране, иногда за ее пределами. На одну постановку собирают лучших . исполнителей, которые получают большие гонорары. Мы же вынуждены использовать в основном только актеров своего театра. Я до сих пор удивляюсь, что нам удалось сделать на достаточно высоком профессиональном уровне «Иисуса Христа». Просто повезло, что в театре нашлось несколько талантливых поющих актеров. Трудно было создавать пластическую группу. Устроили конкурс, потом специально учили будущих танцоров. Вообще этот жанр требует синтетических актеров, которые могли бы работать и в драматическом спектакле. Они должны уметь петь, танцевать и обладать драматическим талантом, эмоционально воздействуя на зрителя.
В России, конечно, были свои постановочные традиции музыкальных спектаклей. Этим много занимался Таиров в Камерном театре, Немирович-Данченко в своей музыкальной студии. В 30-е годы наступили времена нормативной эстетики, когда все театры, работавшие не по указке, закрыли. Ликвидировали Театр им. Мейерхольда, МХАТ 2-й, студию Рубена Симонова, реалистический театр Охлопкова, Камерный театр. Было приказано равняться на МХАТ. Какие тут поиски... Кто-то продолжал работать, несмотря на запреты, но и по сей день сложно в драматическом театре выпустить подряд несколько музыкальных спектаклей. Хотя, я думаю, что это не нарушение традиций академического театра, а расширение его репертуара. Считаю, что «Шиворот-навыворот» - очень хороший материал для музыкального представления. Сложность постановки заключалась в том, что авторы создавали произведение не для театра, а для ВИА 70-х годов. Предполагалось, что стоящие у микрофона исполнители будут петь один номер за другим. Мы все-таки сочли возможным поставить это в театре, так как действие объединено единым сюжетом, внутренним движением, темой. Мы сделали его детским спектаклем, получилась сказка с элементами пародии. Вообще пародия - это определенный жанр, мы ее не выделяем, иначе пришлось бы убрать некоторые номера, скажем, лирический дуэт Ивана и Алены. Музыкальные спектакли, безусловно, лучше принимаются молодыми, то есть зрителями «завтрашнего дня». Ведь большинство театралов - люди среднего и старшего возраста, а нужно думать о молодежи. Скажем, на «Суперзвезду» помимо людей театральных идет публика, которая явно никогда раньше не ходила а театр. Они идут на произведение рок-музыки, а потом приходят на другие наши спектакли.

Итак, традиции музыкального спектакля в России только зарождаются. Те представления, которые может увидеть нынешний зритель, может быть, еще не так эффектны и зрелищны, как западные мюзиклы. Они живут по законам драматического спектакля, в котором музыка является одним из действующих лиц, а актеры дают публике возможность переживать вместе со своими героями происходящие на сцене события.