"Шиворот-навыворот"
Зрителям завтрашнего дня


Недавно Театр имени Моссовета отметил премьеру своего нового музыкального спектакля - детской сказки «Шиворот-навыворот» Ю.Энтина и Г.Гладкова в режиссуре В.Богачева (художественный руководитель постановки - П.Хомский).

Впервые академический театр устроил презентацию своего представления. Спектакль показали вечером. Разрекламированный заранее, он вызвал такой зрительский энтузиазм, что был аншлаг. Во время лирических сцен мужественные деловые дамы утирали глаза платочком, дети упрашивали героя-Ваню «не пить» нехорошего зелья, а их серьезные родители напряженно следили за действием. Успех был полным. Сравнить его можно было разве что с шумом вокруг рок-оперы «Иисус Христос - суперзвезда» Э.Уэббера и Т.Райса, поставленной на этой сцене П.Хомским несколько лат назад и недавно в З00-й раз показанный зрителям.

На Западе подобного рода представления называют мюзиклами, на их постановку тратятся огромные деньги, в них участвуют высокопрофессиональные исполнители, которым платят большие гонорары. Есть ли у нас своя традиция музыкального спектакля? Какому зрителю он нужен? На эти и другие вопросы отвечают главный режиссер Театра им.Моссовета Павел Хомский и актеры, занятые в обеих музыкальных постановках театра.

Антон Дёров играет в «Суперзвезде» Иуду, одного из главных героев, в «Шиворот-навыворот» у него роль Кота-Баюна, сладкоголосого нелюдя.
Татьяна Юрашевич в рок-опере Мария Магдалина, единственный женский образ, в детском музыкальном спектакле она дочка Дракона.
Алексей Макаров в сказке Восьминог, заморская нечисть, в «Иисусе Христе» - Царь Ирод.
В «Шиворот-навыворот» эти молодые актеры исполняют еще и роли дружек и палачей, будучи то бездушными силами Драконьего царства, то добродушными и жалостливыми друзьями главных героев.
Какими же видят актеры своих персонажей, в чем, по их мнению, различие между исполнением роли в драматическом и музыкальном спектакле и какому зрителю интересны подобные постановки?

- Для меня существование в музыкальном спектакле абсолютно иное, чем в драматическом, - говорит Антон. - Здесь актерская змоция зависит от ощущения музыки. Я ею наполнен так, что только пластическими и танцевальными средствами могу передать зрителям образ своего героя. Мне даже говорили, что я не играю, а танцую роль. По-моему, актер музыкального жанра обязан хорошо двигаться, желательно профессионально танцевать, уметь петь, но при этом иметь еще и драматический талант. Ведь за яркостью постановки, танцами и музыкой зритель может упустить смысл происходящего на сцене. Он перестанет следить за сюжетом, если актер не сможет ему помочь. Материал «Шиворот-навыворот» был труден своей «нетеатральностью». Мой герой вначале казался просто лубочным персонажем. Я понял, кто он такой, когда услышал музыку. Это сиамский кот, восточное божество. Маг и зверь. Исчадие Дракона, одно из его проявлений, его дитя. Я живу в сонном царстве своего храма и воздействую на умы приходящих. Впервые мне пришлось играть нечеловеческое существо.
Кроме того, мы, трое исполнителей ролей помощников Дракона, играем еще и дружков героев и палачей. То есть выполняем работу кордебалета, присутствие которого в музыкальном спектакле необходимо. Мы разыгрываем действие, которое рассказывает зрителям о любви, о том, как за неё сражаются и что за этим следует. Эта история была бы понятна и сто лет назад, и еще через столько же лет не оставит публику равнодушной. Может быть, поэтому зрителю нравится наше представление.

- По-моему, не имеет значения, в каком спектакле играть, детском или взрослом, музыкальном или драматическом, - считает Алексей. - Мне кажется, что «Шиворот-навыворот» вообще для зрителя любого возраста. Это же вечная тема - любовь. Я в первый раз играю в музыкальной сказке, это очень трудно физически. Во время представления постоянно приходится быть в движении. Кто-то из исполнителей лучше, кто-то хуже подготовлен для такой работы, но все актеры на сцене выкладываются полностью. Здесь нет вторых исполнителей, потому что если из сказки убрать дружек-подружек или из рок-оперы - кордебалет, спектакля не будет. Казалось бы, смешно сравнивать «Шиворот-навыворот» с классикой мирового рока, но в детском спектакле работать оказалось сложнее. Мы ведь актеры, а не профессиональные танцоры. Хотя что такое актер? Это синтез пластики, мимики, жеста, умения подать себя. Музыкальный спектакль не исключение для драматического актера. Я также играю, но только под музыку, вот и все. А как это получается - судить зрителям.

- Главная сложность актерской работы в музыкальном спектакле заключалась для меня в необходимости уложиться в определенный музыкальный размер, - рассказывает Татьяна. - Я прежде всего играю Марию Магдалину, а не пою ее партию. Если во время спектакля «Иисус Христос - суперзвезда» актеры не работают, а за них звучит музыка, зрители зевают или уходят. Настоящий спектакль получается тогда, когда играют артисты. Образ Магдалины для меня до сих пор – загадка. По-моему, это женщина роковая, страстная, невероятной глубины. Она личность. Мария Магдалина искала того, чего просила ее душа, и назвала это своей любовью. Но она земная женщина, в ней все путается...
Роль дочки Дракона, которую я получила в сказке, мне тоже нравится. Здесь важны не только костюм и грим, а драконская сущность. Драконша совсем не злая. Разве виновата она в том, что родилась в царстве папы, что ее так воспитали? Полюбила-то она хорошего Ивана, не какого-нибудь дурака заморского. Мне кажется, что оба наши спектакля интересны любому зрителю. Может быть, потому, что созданы не для элитарной, изысканной публики, а для всех.

Каково же мнение главного режиссера театра Павла Хомского об этих музыкальных постановках?

- Мы не можем создавать музыкальный спектакль на уровне американских профессионалов не потому, что у нас нет талантливых режиссеров и исполнителей. В России просто иная система существования театра. Как формируется труппа для американского мюзикла? Режиссеры ищут артистов по всей стране, иногда за ее пределами. На одну постановку собирают лучших . исполнителей, которые получают большие гонорары. Мы же вынуждены использовать в основном только актеров своего театра. Я до сих пор удивляюсь, что нам удалось сделать на достаточно высоком профессиональном уровне «Иисуса Христа». Просто повезло, что в театре нашлось несколько талантливых поющих актеров. Трудно было создавать пластическую группу. Устроили конкурс, потом специально учили будущих танцоров. Вообще этот жанр требует синтетических актеров, которые могли бы работать и в драматическом спектакле. Они должны уметь петь, танцевать и обладать драматическим талантом, эмоционально воздействуя на зрителя.
В России, конечно, были свои постановочные традиции музыкальных спектаклей. Этим много занимался Таиров в Камерном театре, Немирович-Данченко в своей музыкальной студии. В 30-е годы наступили времена нормативной эстетики, когда все театры, работавшие не по указке, закрыли. Ликвидировали Театр им. Мейерхольда, МХАТ 2-й, студию Рубена Симонова, реалистический театр Охлопкова, Камерный театр. Было приказано равняться на МХАТ. Какие тут поиски... Кто-то продолжал работать, несмотря на запреты, но и по сей день сложно в драматическом театре выпустить подряд несколько музыкальных спектаклей. Хотя, я думаю, что это не нарушение традиций академического театра, а расширение его репертуара. Считаю, что «Шиворот-навыворот» - очень хороший материал для музыкального представления. Сложность постановки заключалась в том, что авторы создавали произведение не для театра, а для ВИА 70-х годов. Предполагалось, что стоящие у микрофона исполнители будут петь один номер за другим. Мы все-таки сочли возможным поставить это в театре, так как действие объединено единым сюжетом, внутренним движением, темой. Мы сделали его детским спектаклем, получилась сказка с элементами пародии. Вообще пародия - это определенный жанр, мы ее не выделяем, иначе пришлось бы убрать некоторые номера, скажем, лирический дуэт Ивана и Алены. Музыкальные спектакли, безусловно, лучше принимаются молодыми, то есть зрителями «завтрашнего дня». Ведь большинство театралов - люди среднего и старшего возраста, а нужно думать о молодежи. Скажем, на «Суперзвезду» помимо людей театральных идет публика, которая явно никогда раньше не ходила а театр. Они идут на произведение рок-музыки, а потом приходят на другие наши спектакли.

Итак, традиции музыкального спектакля в России только зарождаются. Те представления, которые может увидеть нынешний зритель, может быть, еще не так эффектны и зрелищны, как западные мюзиклы. Они живут по законам драматического спектакля, в котором музыка является одним из действующих лиц, а актеры дают публике возможность переживать вместе со своими героями происходящие на сцене события.


Юлия Седова
"Московская правда", 6 декабря 1995 года
MBN