Я вошла в зал, когда уже погасили свет. И в зале, и на сцене бы тихо. Но вот тишина буквально взорвалась музыкой и действо началось.

Оперу "Иисус Христос — суперзвезда" впервые поставили четыре года назад и все это время в театре им.Моссовета библейский сюжет собирает полный зал. Каждый раз аншлаг, несмотря на оригинальную постановку и своеобразный перевод.

Оставив основную линию сюжета неизменной, режиссер акцентировал внимание не столько на общих идеях Добра и Справедливости, сколько на индивидуальных характерах и личных трагедиях героев. Иуда, жаждущий славы и не сумевший понять своего учителя, безнадежно влюбленная Мария Магдалина, колеблющийся и слабовольный Пилат и как олицетворение зла — Кайафа и Первосвященники.

И через все это проходит трагедия Христа, потому что драма каждого из них — это его поражение.

Распявшая Бога толпа — это провал Божественной Миссии Иисуса на Земле. Иуда — это поражение его как Учителя, его способности донести людям истину. Мария Магдалина — поражение его как человека, который не принадлежит себе из-за своего предназначения и не может поддаться земным чувствам.

Неожиданно объявили антракт, и я получила возможность присмотреться к публике. Многие пришли сюда уже не в первый раз. Вероятно, произошла замена артиста, играющего Христа, и знатоки сравнивали, кто лучше. Попадались и настоящие фанаты.

— Скажите, пожалуйста, сколько раз вы уже были на спектакле? - обратилась я к двум девочкам, сидевшим неподалеку от меня.

— Мы вообще уникумы, с первой премьеры всего раз семь пропустили, не больше.

— И вам не надоедает смотреть одно и то же каждый раз?

— Вовсе нет. Прийти сюда, услышать знакомую музыку — это все равно, что прийти домой. Звучит банально, но когда приходишь в первый раз — ты приходишь в храм, а когда в десятый — это уже твой храм. Весь кайф именно в привычности.

Находясь под впечатлением от этого разговора, весь второй акт я просидела как в храме. Постановщик явно хотел приблизить оперу к современности и провести параллели. По ходу действия власть в лице Кайафы и Первосвященников представала то в одежде зеков, то в серых костюмах советской номенклатуры.

В моменты превращения людей в равнодушное, безликое стадо лица их закрывались масками. Жаждущие дешевых чудес и мгновенного исцеления своими криками заглушали голос Истины.

Режиссёр, несомненно, был согласен с Достоевским в понимании трагедии Христа: люди не узнали и не приняли Бога в суете разговоров о Нём.

В спектакле нет сцены всеобщего прозрения и скорби, есть только безумный праздник после распятия Иисуса: хозяин Кайафа выставил угощение — народ веселится и вполне доволен. Только Понтий Пилат мешает им своим предупреждением.

А финал прост, трогателен и значителен: воскресший Иисус Христос в кожаной рокерской куртке уезжает на мотоцикле вместе с Марией Магдалиной и ближайшими сподвижниками.

Зал аплодировал минут десять, а в воздухе пахло Рождеством.

Вернуться на страницу ПРЕССА

Вернуться на страницу РАЗНОЕ

Вернуться НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ