Мечта с выдержкой

— Вы — первая Мария Магдалина в спектакле «Иисус Христос — суперзвезда». И до сих пор играете эту роль. Помните, как Павел Хомский предложил поставить рок-оперу на академической сцене?

— Павел Хомский приехал из Америки в 1972 году. Я тогда еще даже в школу не пошла. (Смеется.) На Бродвее Павлу Осиповичу удалось посмотреть рок-оперу, причем чуть ли не по приглашению самого Эндрю Ллойда Уэббера. От увиденного Хомский был в полном восторге. И когда вернулся в Москву, всем рассказывал о спектакле. Он загорелся идеей поставить «Иисус Христос — суперзвезда» в Москве. Тогда Хомский еще работал в ТЮЗе, не в Театре Моссовета. В то время в каждом театре за артистами и режиссерами следили сотрудники госбезопасности. В один прекрасный момент Павла Осиповича пригласили для беседы в КГБ. Ему сказали: мол, понимаем все ваши восторги, но советская сцена, советское искусство не для этой "загнивающей буржуазии". И попросили забыть и не упоминать больше это произведение. А идею постановки "Иисус Христос — суперзвезда" держать при себе.

— На сколько лет режиссер забыл про спектакль?

— Хомский вернулся к задуманному только в 1989 году, когда властям было не до буржуазного искусства. Думаю, неким толчком для Павла Осиповича стало то, что у него появилась поющая артистка на роль Магдалины. В 1988 году, поступая в труппу Театра Моссовета, я решила сразить его вокальными данными. И в тот момент у Хомского стал складываться пазл, появилась возможность реализовать мечту. У него уже был Валерий Яременко, которого в театре тогда все называли "танцор-певец".
Мы вдвоем стали тем плечом, на которое можно было опереться. Я репетировала роль Магдалины, а Валера — Иуду. А вот Иисуса не было. Исполнителя главной роли нашли в Театре на Таганке. Им стал Олег Казанчеев.

— Как идею худрука поставить рок-оперу восприняли артисты?

— Надо сказать, что она встретила очень серьезное сопротивление. Никогда подобных музыкальных постановок в театре не было. На нас смотрели косо. Открыто говорили: "Что это вы тут развели театр оперы и балета? Мы — академический драматический!"
Поэтому спектакль начинался очень-очень скромно. Первый наш показ был на Сцене "Под крышей". Мы просто пропели вокальные партии, чтобы коллеги поняли, о чем грезил режиссер. После показа нам сказали: "Ну, ладно".

— Вам было важно одобрение?

— Да. Самое главное было — не только убедить, а успокоить коллег. Потому что они очень сильно возбудились. Все великие — Марков, Терехова, Пшенная, Жженов, Шапошникова — весь цвет, мощнейшие фигуры не поддерживали нашу историю. Как так? Молодежь, без народных артистов устраивает практически переворот на сцене.

— Получается, вы подрывали устои театра?

— В общем, да. А потом Павел Осипович сказал, что будет набирать балетную труппу с улицы. Он хотел, чтобы «толпа» была действующим лицом с особой энергией. Хомский нашел хореографа Володю Аносова. И в театр потянулись толпы народа без актерского образования. Они были на всё готовы, чтобы в этом поучаствовать. Происходящее дико всех раздражало. В какой-то момент Павел Осипович поставил почти ультиматум: "Всё, дорогие друзья. Либо вы верите мне и даете доказать. Либо, если не получится, я уйду из театра. Обещаю". В результате наши колоссальные усилия не пропали. Правда, мы фактически изобретали велосипед. Никто не знал, как делать рок-оперу.

— Пришедшие с улицы закрепились в театре?

— Лет 15 пластическая группа при спектакле просуществовала. Теперь мы уже понимаем, насколько далеко он посмотрел.

Никакой мистики

— На Бродвее партию Иисуса пел Йэн Гиллан из Deep Purple. У Хомского не было порыва пригласить отечественную рок-звезду?

— Думаю, нет. Если посмотреть на наш спектакль, это не совсем рок-опера Уэббера и Райса. Заслуга Хомского, что он внес больше подробностей, работающих на драматический смысл. У нас есть моменты, которых нет ни у кого. Например, роль Марии Магдалины заканчивается в первом акте, больше музыкального материала у нее нет. Мы же задумались, а куда она могла пойти? Рассуждали и достроили ее историю. Дописывать музыку за Уэббера, конечно, в голову никому не приходило. Появилась идея: взять мелодию «Чаши Христа» и на нее наложить моление Магдалины к Пилату.
А через год к нам присоединился Валера Анохин, рок-певец, сейчас фронтмен группы "Круиз". Он пел Иисуса во втором составе.

— Был ли какой-то трепет или страх, когда брались за библейскую историю?

— Когда мы осознали, к какому материалу прикасаемся, пошли в храм. Я спрашивала совета у своего батюшки и просила благословения на роль Магдалины.
В Библии говорится "по вере и воздастся". Во что веришь, то и притянешь. Не может мне что-то прилететь, если я делаю роль искренне, с любовью и уважением. К сожалению, Олег Казанчеев считал, что все неприятности, которые на него сваливаются, из-за того, что он играл Иисуса. Три года назад он умер.

— У спектакля армия фанатов. Редкий случай преданности постановке и артистам. За вами поклонники не ходили по пятам?

— Конечно, этого не избежал ни один артист спектакля. Большинство наших фанатов с нами до сих пор. Я их очень люблю, бесконечно благодарна за то, что они тратят время, деньги на цветы и билеты. У спектакля с начала 1990-х есть фан-клуб. Поклонники создали сайт. Сейчас фанаты повзрослели и в театр приводят уже своих детей.
Я видела, как люди "подсаживаются" на спектакль. Для них это своеобразный наркотик. В этот момент человек не замечает, что становится зависимым от театра. Глоток эмоций, иллюзия, а твоя жизнь при этом никуда не двинулась. Всё хорошо, но в меру. Я знаю этих людей. Несколько раз просила их делать паузы, не ходить на каждый спектакль. Я их просто остановила. Некоторые прислушались, и сейчас мы дружим.

Вернуться на страницу ПРЕССА

Вернуться на страницу РАЗНОЕ

Вернуться НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ