В искусстве без азарта не обойтись

Владимир Баглайский работает в ТЮЗе первый сезон, но уже стал известен поклонникам спектаклей этого театра и любим ими. Владимир учился в Волгоградском училище искусств, ГИТИСе, Школе-студии МХАТ, работал в московских театрах. По всем данным он – столичная штучка, залетевшая на наш театральный небосклон.


- Владимир, среди твоих педагогов были очень известные актеры: Людмила Касаткина, Авангард Леонтьев, Армен Джигарханян… Можешь кого-нибудь назвать своим Учителем?

- Для меня педагоги делятся на две категории: те, которые не мешают учиться, и те, которые мешают. Последних было гораздо больше. А серьезно учился я, глядя на работы хороших актеров в классных спектаклях.

- Например?

- В спектакле «Матросская тишина» по пьесе А. Галича роль старика Абрама Ильича Шварца играл Владимир Машков. Это просто гениально! Именно Машкова в этой роли научил меня, как работать в театре. Он уникальный театральный актер, в своих работах в кино он не раскрывается в полной мере. Учителем для меня стал и Петр Мамонов. Грандиозный актер! Энергетика бешеная!

- После долгого перерыва ты снова вернулся в театр. Как ты себя чувствуешь в связи с этим?

- Каждое утро я просыпаюсь с ощущением, что победа неумолимо приближается.

- Чья победа?

- Победа людей, живущих с азартом, радостно.

- А ты – азартный человек?

- Нет, я - нет. Хотя... Смотря, что считать азартом. Я очень азартен бываю, когда хочу понравиться женщине. Я ведь и Джексона с этим прицелом играл, чтобы понравиться вам, милые дамы.

- А в работе ты азартен?

- Это да. Мне кажется, что в искусстве вообще без азарта не обойтись.

- В театре имени Моссовета ты играл роль Иисуса в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда». Были у тебя с этим связаны какие-то особые впечатления?

- С этой ролью у меня связаны три странных случая. В день утверждения на роль Иисуса я испытывал дикую головную боль. Не помогало ни-че-го: никакие таблетки, примочки. Я буквально лез на стену, думал – не выживу.
Второе – на генеральной репетиции у меня открылись стигматы на ногах. Точно посередине верхней части стоп, абсолютно симметрично на обеих ногах образовались круглые дырочки, из которых фонтанчиком била кровь и стекала по ногам между пальцами. Причем совершенно не было больно. Мне костюмеры сказали: «Надо же, как интересно натер сандалиями: одинаково и так сильно!» Но до того не натирал же! И после – тоже. Я, конечно, очень впечатлительный, но чтобы настолько...
И третье – мои родственники, идя на премьеру спектакля, нашли большое металлическое распятие. Странно, правда? Я еще тогда думал, что бы это значило: знак это или нет, а если знак, то какой?..

- Как ты работал над этой ролью? Ведь Иисус, мягко говоря, не самый обычный персонаж.

- Я тоже сначала голову ломал, как я буду играть. Но сказалось все предельно просто. Это не была роль на сопротивление. Мне, в общем-то, ничего особенного не пришлось делать. Я говорил текст от себя. Его текст. Просто выходил и говорил зрителям, что люди должны любить друг друга, вот и все. Потому что с этими Его совами нельзя не согласиться. И я тоже так думаю, и ты, я уверен, тоже. Или этому можно как-то возразить? До спектакля я еще сомневался в Его существовании. Теперь я точно знаю, что Он есть.

- А почему у тебя был такой длительный перерыв в работе – несколько лет ты не играл на сцене?

- Я получил тяжелую травму ноги. Меня поставили перед фактом, что всю оставшуюся жизнь буду хромать. Я понял, что с театром покончено навсегда, и вернулся в Волгоград. И заставил себя не просто разлюбить театр, а возненавидеть его, чтобы не было слишком больно. Меня и так в театре далеко не все устраивало, а тут уж я тем более дал себе волю. К счастью, прогноз докторов оказался неверным.

- Почему же ты выбрал Волгоградский ТЮЗ?

- Я встретил Алексея Серова – режиссера, с которым мне интересно. И в данный момент он работает в Волгоградском ТЮЗе. Он по-настоящему азартный в своей работе человек. Азартный в искусстве.

- Сейчас тебя что в театре раздражает?

- Честно? Терпеть не могу срочных вводов! А здесь мне иногда приходиться вводиться в разные спектакли, в том числе детские. Но от этого никуда не деться. А что касается творческой части моего существования в этом коллективе (мы не берем во внимание административные проблемы ТЮЗа), меня не раздражает ничего, Алексей Серов – великолепный режиссер. Он меня устраивает. Мне очень комфортно с моими партнерами по сцене. Для меня работа в команде Серова – это огромное удовольствие. Работа в кайф!

- Что-то новое ты узнал о себе, сотрудничая с этим режиссером?

- Серов может открыть в актере то, о чем тот сам не подозревает. Я всегда считал себя острохарактерным. А за первый сезон работы с ним сыграл три совершенно разные по характеру роли: принц Катарсис в «Азбуке в Пекине» - романтический образ, министр Синичкин в «Азбуке в поисках снега» - пародия, гротеск, и Боб Джексон – герой-любовник. Мне кажется, работая с Серовым, невозможно повториться, потому что он и сам не повторяется, всегда ищет что-то новое.

- Как ты себя ощущаешь, став провинциальным актером?

- Прости, я не очень тебя понимаю. В Москве сколько угодно провинциальных актеров. Это люди, которые состоят в труппе театра и годами ничего не играют. Вздыхают, завидуют другим, ждут, когда же их наконец какой-нибудь режиссер заметит и оценит. И так проходят годы. Классная жизнь! Провинциальный театр – это не географическое понятие, это фабрика бездарных амбиций.

- И что же актерам делать в таком случае?

- Надо сделать несколько решительных шагов: или искать другой театр и своего режиссера, или вообще менять профессию. Только я глубоко убежден, что настоящий актер, хороший актер никогда не захочет работать кем-то другим. Просто не сможет! А театр под руководством Серова не может быть провинциальным или не провинциальным по определению. Это – Театр! И все.


Беседовала Наталья Леонтьева
Материал предоставлен Владимиром Баглайским
Вернуться на страницу ВЛАДИМИРА БАГЛАЙСКОГО

Вернуться на страницу АКТЁРЫ, РАНЕЕ УЧАСТВОВАВШИЕ В СПЕКТАКЛЕ

Вернуться НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ

MBN

Hosted by uCoz